Направляющая сила ума

Лишь массивные поражения лба, затрагивающие и остальной мозг, поиводят к полному слабоумию. Но частичные повреждения лобной коры и лейкотомия редко изменяют ориентировку человека в пространстве и времени, речь, отнимают умение писать и нарушают другие умственные операции.

Попробуем провести границу между нарушениями и сохраненными операциями ума у "лобных" больных. Больным и здоровым людям предлагают запомнить ряд из 10 простых слов (дерево, поле, машина и т. д.), который читают десять раз и после каждого раза проверяют, сколько слов осталось в памяти у испытуемых.

И здоровые, и "лобные" больные после первого-второго прочтения слов запоминают приблизительно одно и тоже их количество - от 4 до 5. Но после следующих повторений здоровые удерживают в памяти все остальные слова, а больные не только не могут, но и не пытаются "переступить порог" из 4-5 слов.

Психофизиологи знают, что 4-5 слов человек усваивает непроизвольно, без всяких усилий. И если это ему удается, как было у "лобных" больных, то считается что сама по себе память сохранена. Но чтобы запомнить 10-12 слов требуется активный процесс. Испытуемые должны нацеливать внимание на пропущенные слова, отыскивать ошибки, сравнивать заданный ряд слов с тем который им удалось воспроизвести - иначе говоря, вырабатывать стратегию запоминания.

Что значит стратегия запоминания? Например, здоровые люди, с первого раза усвоив 4-5 слов, не берутся при следующем повторении запомнить сразу все. Сначала они стараются закрепиться на определенном рубеже запоминания и уж потом двигаются дальше. Ничего этого "лобные" больные не делают. Значит, не сама память у них нарушена, а управление ею.

Вот в чем различие не нарушенных и нарушенных умственных операций у пациентов с дефектом фронтальной коры. Все у них идет благополучно там, где не нужно программировать умственную деятельность, пользоваться определенной стратегией. Но эти люди бессильны, когда умственные операции, особенно многоэтапные, требуют напряжения внимания, удержания цели и выработки программы действий.

Разберем еще два дефекта памяти у "лобных" больных. Мы увидим здесь признаки двух других важнейших нарушений их интеллектуальной деятельности.

Как поведет себя такой больной, который должен удержать в памяти слова "дом" - "лес" - "кот"? Он их запомнит и правильно повторит. Через некоторое время его просят запомнить "ночь" - "путь" - "стол". Опять воспроизведено без ошибок.

- А теперь повторите первую серию! - просит врач.

Ответ больного: "дом" - "ночь" - "кот".

Как видите, слова первой и второй серий перемешались в сознании больного. Это - неумение отграничить, удержать в уме определенную программу действий, неспособность не вмешивать в нее элементы других программ, близких по значению.

А вот еще один важный дефект. Допустим, что навстречу "лобному" больному идет лечащий врач. Больной узнает его не всегда. И, наоборот, достаточно одного какого-либо общего признака (очки, цвет волос), чтобы больной принял за врача того человека, у которого есть этот признак...

- В каком городе вы живете? - спрашивают больного с опухолью лобной коры.

- В Воронеже! - сразу отвечает тот.

На самом деле он живет в другом городе, но недавно был в Воронеже в командировке.

Подлинную работу ума здесь заменяют импульсивные догадки или воспроизведение стереотипа - первого же, пришедшего на ум.

Остальные виды интеллектуальной деятельности "лобных" больных нарушаются по тем же трем причинам, что н память, то есть, во-первых, неспособность выбрать умственные операции и пользоваться определенной их стратегией, во-вторых, неумение отграничить в сознании программу и цель одного вида умственной работы от других и, в-третьих, значительное преобладание импульсивных стереотипных интеллектуальных операций над "творческими", приспособленными к условиям именно выполняемой программы.

Вот пример того. как нарушенная импульсивность мешает больному решать арифметические задачи.

- Пешеход делает путь до станции за 30 минут, а велосипедист - в 3 раза быстрее. Сколько времени он потратит на дорогу?

- 30 умножаем на 3 - получаем 90 минут! - немедленно следует ответ.

Больной быстро и неправильно выполняет задание и сам вполне доволен своим решением.

А. Р. Лурия считает, что патологическая импульсивность таких больных объясняется тем. что они разучились делить умственную работу на два этапа: ориентировку в условиях задачи н само ее решение. Кажется, будто на каждом шагу в сознании этих людей нарушается принцип: "Семь раз отмерь - один раз отрежь". Ни разу "не отмерив", они сразу же хватаются за ножницы, режут и, конечно, неправильно.

Е. Д. Хомская описывает случай, когда больной не может сохранить в сознании программу изложения короткого рассказа Л. Н. Толстого.

Он не способен придерживаться даже того "маршрута" мыслей, которого требует пересказ простой истории. Воспоминания и побочные ассоциации как бы преграждают дорогу его мыслям, путают ее.

Все это, так сказать, внутренние помехи. Но и внешние мешают таким больным. Вспомните - взглянул на книгу и тут же вплетает это слово в свой рассказ. Как говорил Ю. Б. Розинский, "внешний мир как бы диффундирует во внутренний опустошенный мир больного", разум оказывается беззащитным перед лицом неконтролируемых ассоциаций, и на каждом шагу мысль соскальзывает с нужного пути.

Пробуя помочь таким больным разделить задание на этапы, врач пытается следить за тем, чтобы больной придерживался их и на ходу исправлял свои ошибки.

- Расскажите содержание "Евгения Онегина", - просят сначала "лобного" больного.

- Молодой человек, дорвавшийся до положения, которое ему открыло дорогу в высшее учебное заведение... любовник... богатый любовник, получивший бесплатное государственное образование, задумал жениться причем нечестным путем... и осуществил это на девяносто процентов... забрался в дом Лариных...

Больному это задание не по силам. Но вот доктор приходит ему на помощь.

- Кто была Татьяна?

- Дочь помещика.

- Как звали приятеля Онегина?

- Ленский.

- Что же произошло?

- Любовь между Ленским и Ольгой.

На этот раз больной несколько ближе к истине. Но увы! Он "подбирается" к ней лишь с помощью врача.

Выдающийся русский психиатр С. С. Корсаков назвал лобную кору не самим умом, а его "направляющей" силой. Если эта сила как бы привносится извне, больные способны к некоторой умственной работе. Но когда они уйдут из больницы, врача рядом с ними уже не будет. А самостоятельно они не смогут произвести элементарное арифметическое вычисление, пересказать простейшую историю, описать детскую картинку... Из-за того, что ум "лобных" больных потерял "направляющую", точнее интегрирующую силу, они, к сожалению, теряют способность не только к умственной работе, но и к целенаправленной деятельности вообще.